ВНИМАЯ УЖАСАМ ВОЙНЫ: ИСТОРИИ ИЗ СУРОВОГО ПРОШЛОГО

Рассказы ветеранов, участников памятных событий, ушедших в историю, но не забытых благодарными потомками, особенно трогают душу. Те, кто сегодня готов рассказать нам о своих военных годах, - настоящие герои, достойные внимания и восхищения. Они по-разному встретили суровые годы войны: кто-то ребенком, кто-то с оружием в руках, кто-то в плену или окружении, а кто-то - у станка или в поле. Но каждый внес свой неизмеримый вклад в великую победу.

Кобилжон Дустмухаммедов, участник трудового фронта. Был одним из тех, кто ребенком трудился в тылу, готовя сухой паек для фронтовиков:

- Я родился в 1934 году. Когда мне исполнилось 6 лет, отец ушел на фронт, а в 1942-м он погиб под Ленинградом. Я с 8 лет работал в колхозе, мы с мамой и другими односельчанами готовили для армии сухофрукты: сушили яблоки, персики, абрикосы, фасовали их по бумажным пакетам. Помню, как нам объясняли, что фронтовикам необходимы витамины в том пекле, в котором они находились. Наверное, и мой отец до своей гибели тоже не раз пробовал сухофрукты, заготовленные нашими с мамой руками. Так уж получилось, что только после победы в 1945 году я пошел в школу. Мне было уже 11 лет - поздновато, но что поделаешь. В военное время приходилось думать не об учебе, а о том, как выжить. Работать могли только я и мама, ведь братишка был совсем младенцем, а родные жили далеко.

Помимо работы в колхозе, мама еще пекла лепешки. Продавала их на рынке, обязательно немного хлеба оставляя нам. Одежды почти не было, но мы выкручивались тем, что перешивали и перелицовывали старье.

Всех мужчин забрали в армию. Помимо отца, на фронте погибли еще два моих дяди. Крыша вечно текла, а починить по-настоящему было некому. Мы на хашаре каждый год замазывали ее глиной, чтобы хоть меньше текло. В доме было всего две крохотные комнаты, в них мы и жили втроем. Конечно, не самые тяжелые условия из тех, что тогда у людей были, но и не лучшие. Только спустя несколько лет дедушка забрал нас к себе в кишлак.

На новом месте я освоился быстро. Помню, был у нас один сосед, ездил на грузовой машине. А я был влюблен в это чудо на колесах и все мечтал хотя бы разочек самому сесть за руль - мне тогда было лет 9-10... Не раз я помогал соседу мыть «железного коня» и однажды честное слово, случайно, что-то задел, повернул и завел мотор. Сосед рассердился и … ударил меня. Было очень больно. Выплакав обиду, я пришел к нему и сказал, что все равно стану шофером, мало того, буду начальником всех шоферов. Пройдет еще много лет, прежде чем я смогу исполнить свою мечту…

Окончив школу, я какое-то время работал шлифовщиком в 4-й типолитографии. Потом отслужил в армии в Карагандинской области в рабочем батальоне - мы строили новые и восстанавливали старые железнодорожные линии после ущерба, нанесенного войной. А в 1953 году, наконец, смог окончить школу шоферов и стал работать на той же линии. В 1956 году меня демобилизовали. В 1957 году я устроился шофером в Управлении автохозяйства по делам Совета Министров. И пришло время, когда я выполнил данное своему соседу-недругу слово, - меня перевели на руководящую должность в гараж Кабинета Министров. Там я работал до 1977 года, потом стал начальником автохозяйства Управления делами Министерства сельского хозяйства. А спустя еще несколько лет - аж до 1987 года - я возил иностранные делегации. Даже на «Чайке» с двумя флагами, на которой ездили только высшие чины, удалось поработать. И все же самое сильное впечатление моей жизни - война. Нельзя допустить, чтобы когда-нибудь такое повторилось с нашими внуками. Думаю, это не только мое мнение!

Неля Барышева, участница трудового фронта. Девочкой стояла у станка, чтобы вместе с другими тыловиками обеспечивать фронт всем необходимым:

- Во время войны мы, как и сейчас, жили на массиве Бешагач. Только раньше тут были домишки барачного типа с холодными стенами, на которые отбрасывало отблеск пламя керосинки. А сейчас у меня большая квартира со всеми удобствами. Да и семья уже другая. Теперь сюда приходят мои дети и внуки…

В Узбекистан мы с мамой прибыли из России, когда умер отец. Оставшись одна с тремя детьми, мама решила приехать сюда к дальним родственникам. Ташкент ведь всегда слыл городом хлебным. Приехали, устроились, только начали обживаться, как грянула война. Мама отправилась работать ткачихой на текстильный комбинат, но на ее небольшую зарплату прожить было тяжело. И в итоге я приняла решение - тоже пойду работать! Конечно, ткачихой меня бы не взяли. Откуда знания, умения, навыки? Начинала я помощницей, потом стала ученицей ткача. Так как рост не позволял дотягиваться до многих деталей, подставляла ящик из-под тары для товара. Тогда мне было всего 13 лет, хотя, казалось, все 50.

Старший брат тоже не сидел без дела, трудился сварщиком в Тошпастрансе, младшую сестренку приходилось оставлять у соседей. А мы выходили в цеха наравне со взрослыми. Помню бесконечный цеховой стук… Домой не раз приходила с больной головой, от усталости не всегда хватало сил поесть, только бы поспать. Порой, не раздеваясь, падала на постель и проваливалась в сон. Но даже во сне продолжали стучать ткацкие станки.

Было тяжело, и все же я гордилась тем, что работала, как и все, помогала нашим солдатам. Кстати, в цеху я была не единственной несовершеннолетней. И вообще, в городе немало детей трудились также в полную силу. Когда закончилась война, я продолжила учебу, а потом поступила в педагогический институт. Много лет преподавала в школе русский язык и литературу.

Сейчас, глядя на своих детей и внуков, могу сказать только одно - мы не должны пережить этот ужас снова. Низкий поклон тем, кто не допускает войны и позволяет нашему небу оставаться чистым, а нашим детям - сытыми и счастливыми. Пусть так и будет.

Абдулла Атаджанов (1920-1988 гг.) - участник Парадов Победы в 1945, 1985 годах. Рассказывает старший сын Эркин Абдуллаевич:

- Мой отец, Абдулла Атаджанов, родился в Ханкинском районе Хорезмской области. Трудовую деятельность начал в 1939 году по окончании Хивинского сельскохозяйственного техникума, работал лаборантом на Ханкинском хлопкоочистительном заводе. На фронт отец попал в июне 1942-го, ему было всего 22 года. Совсем мальчишка, даже семьи еще не создал.

Помню, не раз он говорил, как не верил, что вернется домой. Был момент, когда он рассказывал, как бойцы переходили реки (какие, я - ребенок - не спрашивал) и перевозили ракетные комплексы. Страшно, когда твоих друзей-однополчан скашивают снарядами, убивают у тебя на глазах. Но уж очень хотели немцы тогда уничтожить хотя бы одну боевую единицу и получить допуск к страшному и желанному оружию.

Так и шел он трудными военными дорогами в составе III Украинского фронта, будучи командиром отделения первых ракетных комплексов «Катюш». Был несколько раз ранен и опять возвращался в строй. Самым важным было вернуться к матери, ведь он - единственный сын.

А когда пришел домой - не мог надышаться, поверить, что все же жив.

Отец не просто дошел до конца войны. В июне 1945 года он стал участником торжественного Парада Победы в Москве! Отбирали военных по каким-то особым критериям, которые отец неожиданно для самого себя прошел. Им сшили специальные кителя - красивые, сверкающие. Для людей, часть жизни которых прошла в землянках, боях и сражениях, - это было настоящей сказкой!

А спустя десятилетия, 9 мая 1985 года, отцу вновь было предоставлено почетное право принять участие в Параде Победы в честь 40-летия Великой Победы во Второй мировой войне, встретиться со многими фронтовыми товарищами. В том числе с Милитоном Кантарией, одним из тех, кто водрузил знамя Победы над Рейхстагом в 1945-м…

После окончания войны отец вернулся домой и начал мирную жизнь. Окончив учебу, женился на молодой учительнице. Они воспитали четырех сыновей и дочь, у которых сегодня уже есть свои дети и внуки.

Послевоенная трудовая биография отца началась с должности пропагандиста в ряде районных комитетов. А затем более четверти века он проработал в сфере торговых услуг. Был начальником областного управления торговли, около 20 лет являлся директором Хорезмской оптово-торговой базы «Узторгодежда».

В память о нем сегодня названа школа в Ханкинском районе, в которой он учился. Там же установлен памятник. Я горжусь своим отцом, но все же не хотел бы, чтобы наши дети и внуки прошли его путь. Ему пришлось жить в суровое военное время, которое не должно повториться. Мы не забываем и чтим и тех, кто жив и кто ушел. Пусть будет мир на всей Земле.

Генерал Абдуллажон Артикбаев, боевой офицер, бывший заместитель командующего войсками Краснознаменного Среднеазиатского пограничного округа, прошедший две кровопролитные войны, - Вторую мировую и в Афганистане: -

История моего военного периода очень богатая. Я родился в 1925 году в многодетной семье потомственного ремесленника-кожевенника. Сам тоже окончил ремесленное училище в городе Канибадаме. В армию был призван в 1943 году - мне тогда было неполных 18 лет. Из военкомата нас тут же отправили в Ленинабадский областной центр, а оттуда - в Самаркандский 368-й стрелковый полк.

Это были трудные годы. Мы спали на матрацах, набитых соломой, положенных на обыкновенные нары. Учения проходили от зари до зари. И вот, наконец, нас зачислили в третью роту 368-го стрелкового полка. Я до сих пор вспоминаю всех своих командиров добрым словом. Они были люди сильные, жесткие, требовательные, умные и заботливые. Учитывая, что подготовка к фронту проходила наскоро, они сделали очень многое.

Надо сказать, что в первые годы войны погибло немало младших офицеров, почти весь состав. И была необходима подготовка новых кадров. Это сыграло решающую роль в моей судьбе. Сверху было спущено решение: в срочном порядке создать новый младший офицерский состав за счет солдат и сержантов.

Отбирали ребят толковых, физически крепких. Для ускоренной подготовки были созданы специальные учебные центры с местом военной дислокации в древней крепости Термеза, от которой просто веяло историей и военной славой наших предков. Помню, как зубрил военный устав, запоминая каждое слово.

В итоге, когда пришло время, меня с особой группой отправили на 2-й украинский фронт в Украину. Только сражения наши проходили не на линии фронта, где все было ясно, - ты знаешь врага в лицо и ведешь с ним борьбу, а в тылу - с украинскими националистами и повстанцами, которые исподтишка нападали на наших товарищей, похищали военных и гражданских, а тех, кого считали перебежчиками на нашу сторону, убивали беспощадно. Помню, как снимали с деревьев погибших, как клялись отомстить за каждого. И горжусь тем, что мы тогда победили…

Когда начались военные действия в Афганистане, я, будучи кадровым офицером, регулярно выезжал туда. Я привык быть там, где опасно, поэтому для меня Афганистан и Вторая мировая война неразделимы - это одна большая боль, место, где льются кровь и слезы, где присутствуют подвиги и героизм...

Я рад, что сегодня над Узбекистаном - мирное небо, и уверен - оно и останется таким, если среди нашей молодежи будут настоящие патриоты!

Елизавета Ганиева в детские годы оказалась в плену в немецком лагере. О том, что там было, рассказывает со слезами:

- Мне слишком трудно вспоминать прошлое, связанное с военными годами. До сих пор плачу, когда перед глазами встают ужасы тех лет…

Я родилась в 1932 году. До войны мы жили в селе под Севастополем. Мой отец был председателем колхоза. Его убили прямо на крыльце нашего дома, когда мне было 9 лет. Это было первой страшной трагедией для семьи, а дальше… Помню, как мы с мамой постоянно прятались. Сначала от тех, кто убил отца. Мама боялась, что и до нас доберутся. Затем пришли немцы. От них тоже приходилось прятаться. В итоге, мы все же не избежали ужасов немецкого плена - нас угнали в Германию.

В немецком концлагере нам разрешалось иметь только личные вещи. Гетто были страшно перенаселены, пленные голодали, страдали от холода и болезней. Попытки добыть и принести какое-либо продовольствие извне каралось вплоть до расстрела. Тех, кто посильнее, отбирали для работ в трудовых лагерях. Нам, детям, отдельно приходилось бороться за выживание - приходилось попрошайничать. Некоторые начинали воровать. Порой получали побои, некоторых и вовсе убивали. А кто-то умирал, не выдержав голода. На наше счастье иногда нас удостаивали посещениями те, кто отбирал рабочую силу для заводов и ферм. Правда, мы были не наемниками, а рабами. Но в этом случае была возможность подкормиться.

Освобождение пришло в 1945 году. Я была уже подростком. Нас находили и вывозили из лагеря постепенно. Помогали искать родных. Мне удалось разыскать маму, и мы вернулись на родину, чтобы вскоре опять оказаться на чужбине. Да, через короткое время нас опять выселили. На этот раз из Крыма мы попали в Среднюю Азию. И Узбекистан стал нашим домом, единственным пристанищем, где наша жизнь вошла в нормальное русло.

Жестокости войны не дают мне спать по ночам. Я не могу и не хочу вспоминать все, что пережила. Самое страшное - когда страдают дети. Нет большего преступления. Те, кто видел ужасы войны, никогда не захотят их вернуть. Пусть на всей планете царит мир. Дети должны учиться, дружить, веселиться под ярким солнцем и мирным небом. Поэтому отдельное спасибо тем, кто принес победу в те страшные годы, кто защищает нас сейчас, кто готовится защищать в будущем. Низкий им поклон!

Игорь Родионов, один из тех, кто был в числе спасенных от голодной смерти в блокадном Ленинграде:

- Я родился в Ленинграде в 1939 году и, конечно, не могу помнить всего, что происходило в те страшные годы. Что мог запечатлеть в своей памяти младенец? Многое удалось узнать спустя десятилетия, когда вернулся в родной город. По крупицам собирал свою историю. Знаю, что моего отца забрали в 1940-м вместе с другими ополченцами. О том, что война может быть, говорили уже тогда, молодых отправляли на специальное обучение. Назад он уже не вернулся: спустя год началась война, и тогда все считали, что отец погиб… Где и как - я так и не сумел дознаться.

Мама погибла позже. Она работала в госпитале, ухаживала за ранеными бойцами. Во время очередной бомбардировки в госпиталь, где она в ту ночь дежурила, прямым ударом попал снаряд. В числе жертв этой страшной мясорубки оказалась и моя мать. Мне не было еще и двух лет, когда я остался один: ни братьев, ни сестер у меня не было. Государство взяло на себя опеку, и меня отправили в детский дом. Тогда детдома были переполнены, а еды практически не было. Многие умирали. Мне повезло - выжил. А в 1942 году по Ладоге, по «Дороге жизни» нас отправили на Большую землю. Человек, с которым я говорил, вспоминал, как детей поднимали на борт, - маленьких, тихих, словно тени. Наша баржа шла в одну линию с другими. Над нами развевался флаг Красного Креста - международного символа защиты и помощи пострадавшим в вооруженных конфликтах. И при этом, по воспоминаниям очевидцев, фашисты все равно обстреливали и бомбили эти объекты. И все же нашему судну, несмотря на медленную скорость и количество пассажиров, одному из немногих удалось добраться до берега.

Потом, некоторое время я жил в городе Горьком. Там прошел детский дом, школу, училище, получил профессию плотника, затем токаря и сварщика. А в 1966 году оказался в Ташкенте. Город тогда немало пострадал от сильного землетрясения, и восстанавливали его, что называется, всем миром. Я был в числе тех, кто приехал на помощь и… остался здесь навсегда. В Узбекистане я обрел свою вторую Родину, здесь женился, тут родились мои сыновья, внуки.

Но о городе, в котором появился на свет, я не забыл. Ездил в Санкт-Петербург, видел дом, где прошли первые годы жизни, ходил по улицам, по которым гуляли мать с отцом, побывал на том месте, где стоял госпиталь. Искал, расспрашивал. И таким образом по крупицам собрал свою историю. И, главное, неожиданно разыскал отца, который, как выяснилось, не погиб, а только был ранен. С тех пор я не раз виделся и общался с ним. Позже там побывали мои сыновья.

Я надеюсь, что им и всем представителям молодого поколения не придется пережить тех ужасов войны, через которые прошел я. Мирного неба вам, дорогие соотечественники!

Ольга ФАЗЫЛОВА